Реванш Андропова

В сентябре 1983 года советские спецслужбы успешно разоблачили и выслали из страны несколько резидентов американской развед­ки. Удивительно, но в организации этой слож­ной операции сыграли роль не только госу­дарственные интересы, но и личные мотивы генсека ЦК КПСС Юрия Андропова.

Булыжник с начинкой История советской контр­разведки знает немало примеров, когда чекисты, вычислив шпиона, не торо­пились взять его с поличным немедленно. Нередко через него начинали снабжать про­тивника дезинформацией. Шпион, не подозревающий о том, что он вскрыт, мог ока­заться даже более полезным, чем перевербованный враг. Да и неизвестно было, согла­сится ли арестованный ди­версант на сотрудничество. Или успеет уйти из жизни, как это сделал агент ЦРУ Огородник, ставший прообразом Трианона в телевизионном сери­але «ТАСС уполномо­чен заявить…».

Самым слабым зве­ном в работе с агентом является связь. Сегод­ня в арсеналах спец­служб имеются элек­тронные устройства, закамуфлированные, например, под камень, позволяющие переда­вать информацию на приемник получателя, проходящего мимо, зидентуры ЦРУ Глен Бивер. После того как «дипломат» удалился, контрразведчики,с интересом наблюдавшие за его действиями, осторожно ознакомились с содержимым булыжника. Стандартный на­бор для агента: шифр- блокноты, вопросники, ин­струкции, деньги… Аккуратно положив контейнер на место, оперативники стали ждать го­стя. И уже следующим утром очень рано на тропинке появился мо­лодой человек, кото­рый, оглянувшись, скрылся в кустах и че­рез несколько секунд вынырнул оттуда с по­сылкой, упакованной в спортивную сумку. А еще через десять ми­нут он катил на заднем сиденье черной «Вол­ги», зажатый с двух сто­рон крепкими мужчи­нами в штатском. Задержанным оказался гость из Ленинграда, старший научный со­трудник Арктического и Антарктического

НИИ Николай Вишняков. На допросе провалившийся шпион сначала попытался изворачиваться, но после того как следователь обрисовал его незавидное будущее, сник.

Вишняков принадлежал к категории «инициативников». То есть предателей, которые сами предлагают свои услуги иностранным спецслужбам. Для молодого ученого выйти на такой контакт не составля­ло особого труда, поскольку он неоднократно бывал в за­рубежных портах в качестве члена экспедиций на судах Академии наук СССР. Для аме­риканцев новый агент стал поистине золотой находкой, ведь тема подготавливаемой им закрытой кандидатской диссертации касалась иссле­дования Арктического шель­фа на предмет поиска там по­лезных ископаемых.

Место встречи изменить нельзя

Контрразведчики уже по­тирали руки, предвкушая, ка­кую дезинформационную операцию можно будет про­вести против американцев. Как вдруг приказ: «Игру не планировать. Разработать ме­роприятия по захвату связни­ка, и немедленно». Приказ ис­ходил лично от Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Ан­дропова. Это было как гром с ясного неба! Но почему быв­ший «главный чекист страны» отказывается от столь инте­ресной комбинации?! Тем не менее приказ есть приказ, и в срочном порядке был создан штаб по планированию опе­рации.

По показаниям Вишнякова был определен «модус операнди» — механизм действия. С первой частью все было бо­лее-менее понятно: поставить условный знак на доме по улице Пестеля, который сви­детельствовал бы о том, что посылка получена. А кто-то из «цэрэушников», каждый день проезжающий по этой улице на работу в находящемся не­подалеку консульстве, снимет пароль. Далее — еще один тай­ный знак, появившийся на те­лефонной будке, расположен­ной на пересечении улицы Кронверкской и проспекта Максима Горького (нынешний Кронверкский), скажет посвя­щенному, что материалы для передачи подготовлены. И, наконец, еще одна метка, на­несенная на стену дома по проспекту Добролюбова, со­общит о том, что содержимое тайника можно изымать. Осо­бую важность операции при­давал тот факт, что специали­сты были уверены: с Вишняковым работал лично резидент ЦРУ в Ленинграде Лон Дэвид фон Аугустенборг. И вынимать тайник наверняка приедет он сам. Взять такую «важную птицу» было делом почетным и ответственным.

Главная трудность заклю­чалась в организации засады. На этот раз американцы вы­брали особое место — на обо­чине у отметки 40-го киломе­тра Приморского шоссе. В самом деле, место для тайни­ка было идеальным. Диплома­ты часто ездили по этой трас­се, поскольку в Зеленогорске находился их дачный посе­лок, — всего-то надо притор­мозить на минуту, подхватить контейнер и нажать на газ. Хуже всего было то, что лес­ной массив, где можно было бы расположить группу захва­та, начинался почти в ста ме­трах от шоссе.

Реванш чекиста

Пока чекисты ломали голо­ву, как организовать ловушку, Вишнякова отправили в «срочную командировку». Члены штаба предлагали раз­личные варианты, которые после тщательного анализа приходилось отбрасывать. Не годился, например, вариант с патрульным вертолетом ГАИ, поскольку высадка с его бор­та даже тренированных спец­назовцев занимала больше пяти минут. Да и Ми-8, барра­жирующий над шоссе, мог вы­звать подозрения даже у но­вичка, не говоря уже о матерых разведчиках. По той же причине пришлось отка­заться от «проведения дорож­ных работ». И тут одному из участников совещания в го­лову пришла гениальная идея: из лесного массива прорыть подземный ход с выходом аккурат возле тай­ника! План был принят на ура, и уже через два дня к созданию тоннеля приступи­ла бригада рабочих военно­строительной части. Тем вре­менем на закрытом полигоне была воссоздана часть ланд­шафта — отрезок шоссе, деко­рации, имитировавшие рощу, сам тоннель. И после завер­шения работ здесь сразу же начали тренировки бойцы спецподразделения КГБ СССР «Альфа».

Наконец, все было готово, и день начала операции на­значили на 5 сентября. Имен­но тогда на телефонной будке появился сигнал о том, что агент готов передать информацию. На следующий день пароль прочитал один из «чи­стых» американских диплома­тов. Спустя четыре дня уже сотрудник резидентуры, ра­ботавший под прикрытием пресс-атташе, прочитал сиг­нал на Добролюбова. И в ту же ночь около километрового столба на Приморском шоссе появилась консервная банка, завернутая в хорошо промас­ленную тряпку. Утром из во­рот дипломатического дачно­го поселка выехала иномарка, за рулем которой сидел со­трудник резидентуры Джон Литман. Неужели Аугустен­борг послал вместо себя свое­го помощника? Но, проскочив 40-й километр, Литман на пол­ной скорости направился в сторону Ленинграда. А еще через десять минут служба наружного наблюдения доло­жила: «Объект выехал из во­рот дачного поселка. В салоне также его жена и дочка». Ви­димо, Литман доложил свое­му начальнику, что все в по­рядке. А дальше события разворачивались следующим образом.

«Мерседес» остановился около километрового столба, и из него вышла миссис Аугу­стенборг, покачивающая на руках двухлетнюю дочку, за­вернутую в одеяло. Миг — и одеяло, выскользнув из рук, накрывает посылку. Еще не­сколько секунд — и дама под­нимает одеяло вместе со свертком, который бросает на заднее сиденье. В этот момент из лаза и выскочили «скоро­хваты» в камуфляжной форме. Двое преградили женщине путь в салон, пара других бес­церемонно вытащила наружу растерявшегося водителя. Как говорится, факт престу­пления было налицо, поэтому дипломат был объявлен пер­соной нон грата и спустя 48 часов вместе с семьей уже по­кинул пределы СССР.

И все-таки почему не со­стоялась дезинформацион­ная операция? Причин было две. Во-первых, в начале 1983 года в Нью-Йорке были задер­жаны и высланы два совет­ских разведчика, работавшие под дипломатическим при­крытием. Так что высылка Ау- густенборга была «симме­тричным ответом» со стороны КГБ. Но самое главное — уже смертельно больной Андро­пов жаждал скорой мести. Дело в том, что отец резиден­та, Дэвид фон Аугустенборг в 1956 году являлся посланни­ком США в Будапеште. Опыт­ный дипломат, во время Вен­герского восстания он переиграл посла СССР Андро­пова. В результате чего не справившийся Юрий Влади­мирович был отозван в Мо­скву, а на его дипломатиче­ской карьере был поставлен крест. И вот теперь, спустя четверть века появился шанс щелкнуть по носу обидчика. И глава советского государства его не упустил.